Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».] - Иштван Немере

Большой кусок поджаренного на костре мяса, который держал в руке Эор, казался самым соблазнительным за всю его жизнь. По запекшимся коричневым краям текли струйки из сырого нутра. Если откусить, два ощущения сольются воедино — божественный вкус и желание получить еще кусочек, такова двуединая гармония желудка. Юму проглотил слюну и облизнулся. Эор всегда давал ему мяса, поступит ли он так же и на этот раз?..

Великолепный кусок. Что же делать? Если протянуть руку, Эор может сердито отдернуть мясо: то, что приглянулось другому, становится желанным для тебя самого. Юму удивился ясности своих мыслей в тот момент, когда перед самым его носом маячил такой лакомый кусок. Но если сделать вид, что тебя он не интересует, тоже плохо. Эор подумает, что Юму сыт, и вонзит в мясо зубы: нет, это невыносимо! Он снова глотнул слюну и будто невзначай пододвинулся к Эору, к мясу. Эор не обращает на это внимания, он смотрит в другую сторону. Юму не видит даже, куда: его взгляд прикован к заветному куску, приближаясь, тот словно растет в размерах. Еще мгновение и… О ужас, Эор поднимает руку ко рту и сам впивается в мясо зубами…

В лаборатории Бенса мало интересовались сновидениями, имеющими источником не человеческий мозг, поскольку все подопытные обезьяны были рождены в неволе. Бенс утверждал, что, коль они не знают ничего, кроме клетки, все равно это искусственная среда, деформирующая психику. Поэтому содержание сновидений не имеет значения, следует интересоваться только психикой. Если она отклоняется от нормы, значит, либо где-то в процессе трансплантации допущена ошибка, либо мы имеем дело с особенностью взаимовлияния внутренних факторов, индивидуальных свойств данной особи…

— Плевать мне на твои доводы, Бенс! — проворчал Гилл. — Я сыт ими по горло, а умру от голода.

Он сорвал станиолевую крышку с очередной банки консервов. Банка громко щелкнула — этот звук забавлял Юму и после, — предложила свое содержимое. Юму недоверчиво понюхал, затем брезгливо поморщил нос. Запах был один, а вкус другой. В памяти опять возник восхитительный кусок поджаренного мяса с бледно-розовыми струйками сока. Жаркое так и не попало к нему в рот, поскольку он проснулся и тут же вспомнил, что в последний раз ел еще позавчера, возле дальнего костра охотников. Пища была куда хуже той, что привиделась во сне, но если бы хоть та…

Аквариум с белковыми водорослями уничтожен радиоактивным излучением. Он так и думал. Ничего, он разведет новую плантацию, для этого нужна только сноровка и время, а запаса консервов хватит надолго, хоть на полгода… Но в этом-то вся беда! Когда он отведал содержимое из первой банки, желудок тотчас же запротестовал. Нет, консервы не испортились, облучение тоже не проникло сквозь защиту контейнера. Дело было совсем не в консервах, а в желудке Юму. Рискнуть есть насильно? Это может вызвать рвоту или того хуже, понос. Запросив противоположный полюс спирали, Гилл получил ответ: Юму никогда не ел того, к чему испытывал отвращение. Возможно, со временем он привыкнет к новым вкусам и к пище в коллоидном состоянии, но пока возможность голодной смерти вполне реальна. В качестве последней попытки он попробовал сгущенное молоко. Оно показалось тошнотворно сладким, пришлось разбавить водой. Теперь в животе переливалось более двух литров жидкости. Кажется, калорий и белков хватит на несколько часов, а если заставить Юму допить, то и до завтра. Но все равно это не выход, нельзя жить на одном молоке, необходимо как-то добыть мясо. Хотя бы такое, какое слопал Эор. Удивительно, до чего навязчиво это сновидение! Настойчивость естества? Но не беда, не будем пугаться. Юму имеет право на то, чтобы чувствовать себя лучшим образом. Гилл обязан сделать все возможное, чтобы добиться!

Он невольно должен был подумать о Бенсе с признательностью; разработанный им метод в части интеллектуальной сферы превзошел ожидания. Стройная последовательность мышления, точная алгоритмизация задач были такими же, как в то время, когда он был просто Гиллом. И если теперь он будет отталкиваться только от разума, воля и самодисциплина будут ему послушны в борьбе с эмоциями.

Эта мысль пришла ему в голову, когда он возился в складском отсеке, подготавливая роботов. Шесть выбранных и возрожденных к жизни механических чудищ, Юму немного их побаивался, но на этот раз Гилл не придал этому значения, послушно затопали к нижнему люку. Теперь надо было вернуться в командный салон, управлять ими дальше можно только с пульта, не то ему придется увидеть нечто похуже мертвой усмешки Нормана. Значит, исходить только от разума, заставив его безраздельно управлять собой. Лишь тогда он, пожалуй, сможет вынести и это. Того, что случилось вчера вечером, не должно повториться. Если бы Юму был способен понять, чем он обязан тому, кого или, вернее, что он найдет возле командирского кресла, ему следовало тут же пасть на колени и молиться этим останкам, как божеству… Глупости, Юму еще не знает богов. Люди выдумали их уже позже, а потом сами же развенчали и уничтожили, и опять в целом мире остался только Человек. Таковы твои познания, Гилл. Но все равно это глупость: чем может быть кому-то обязан Юму? Стоп, не копаться, во всяком случае, теперь. Конечно, от этого вопроса не уйти, но сейчас не время этических проблем.

Итак, ближайшая цель — мясо; во рту опять набежала слюна. Что же надо, чтобы его получить? Ряд операций… Он глубоко вздохнул и вошел в командный салон.

Встреча оказалась менее тяжкой, чем он предполагал, и в этом большую услугу оказала любознательность Юму. Разумеется, история тех нескольких десятков часов, которые истекли от того момента, когда он, покончив с собственной репрограммой, встал из-под колпака консоциатора, и до падения робота Шарика, бесследно исчезла со смертью того существа, которое под действием кондиционированного воздушного потока превратилось ныне в подобие темно-серой, почти невесомой мути. Однако восстановить цепь событий было нетрудно. Прежде всего, присутствие и положение Шарика. Большой Мозг сохранил в оперативной памяти не только порядок последних команд Гилла, но и заданное время. Правда, они теперь никогда не совместятся, чтобы стать реальностью, но в этом, собственно, нет никакой необходимости. В желудке заворчало, напоминая, что разбавленное молоко является лишь временным компромиссом. Нужно мясо!

Автоматику выходных люков Большой Мозг включил еще в тот момент, когда в соответствии с заданной программой надо было открыть нижнюю дверь перед бегущим к «Галатее» Юму, у которого ужас перед смертью от руки Дау оказался сильнее, чем безотчетный страх, внушаемый инфразвуковым лучом. Оставалось проверить радиосистему, управляющую роботами. Один за одним загорелись на пульте все шесть зеленых глазков, возвещавших, что роботы готовы к исполнению приказа. Гилл открыл нижнюю дверь, и стальные слуги, осторожно переступив порог, вылезли из чрева «Галатеи». На двадцати метрах, когда их изображения появились на экране, он подал им команду: «Стой!»